Директор православной гимназии о детях, родителях и учителях.

В нашей теме — как вырастить образованного человека — есть еще один важный аспект: религиозный. Какие цели тут ставят родители-христиане? Есть ли у них какие-то дополнительные сложности и дополнительные ресурсы? Об этом мы беседуем с протоиереем Владимиром Шафоростовым, настоятелем Знаменского храма в Красногорске, директором православной Свято-Георгиевской гимназии.

— Отец Владимир, давайте начнем с типичных ошибок воцерковленных родителей. Они искренне хотят дать детям хорошее образование, но что-то делают неправильно. Что?

— Сейчас в обществе, в том числе и в церковной среде, распространено убеждение, что государственная система образования полностью разрушается. На мой взгляд, не надо поддаваться таким настроениям. Да, проблемы есть, но не все ведь развалилось. Есть в обычных государственных школах много замечательных учителей, есть талантливые добросовестные директора школ. Поэтому не надо впадать в истерику (тем более, что такая родительская паника действует на детей крайне негативно).

И конечно, не надо считать учителей (даже неидеальных) своими врагами. Наоборот, нужно как можно активнее взаимодействовать с ними и со школьной администрацией, надо поддерживать все доброе, что есть в системе среднего образования.

Еще одна ошибка, действительно, более характерная для верующих людей — это бескомпромиссная борьба с детским увлечением высокими технологиями: гаджетами, телефонами, Интернетом, компьютерными играми. Да, мы знаем, какие в этих сферах есть духовные опасности, но эти опасности нельзя абсолютизировать. Родители, которые из православных соображений готовы запретить ребенку всё и вся, рискуют спустя какое-то время полностью потерять с ним контакт.

Неправы и те родители, которые внушают ребенку: не будешь учиться — будешь двор мести или пойдешь в армию (забывая при этом, что кто-то должен следить за чистотой, а служба в армии ­— совершенно необходимая форма служения Отечеству). Помимо того что такими нотациями ничего не добьешься, здесь ошибка в целеполагании. Еще с советских времен у нас считается, что любой ценой нужно получить высшее образование, что родители всеми правдами и неправдами должны пропихнуть свое чадо в вуз. Но ведь люди все разные, кому-то высшее образование действительно необходимо для реализации его талантов, а кому-то оно может всю жизнь исковеркать, заставить заниматься нелюбимым делом. Высшее образование у нас ценится не само по себе, а лишь как подтверждение высокого социального статуса. Но с христианской точки зрения такие амбиции — это признак духовного нездоровья, это гордыня и тщеславие.

Еще одна ошибка — это стремление непременно отдать ребенка в православную школу или гимназию. Но это же вовсе не обязательно! У меня самого сын учился в православной гимназии, а дочь в обычной школе. У отца Константина Островского, нашего благочинного, все четверо его детей учились в обычной школе, и все вырос­ли достойными людьми. Повторю: основа воспитания — это семья. А для верующих людей — еще и Церковь как школа любви. Схожая ошибка — замыкаться в церковной среде и никак не сотрудничать с людьми пусть и хорошими, но далекими от веры. В деле образования такое сотрудничество совершенно необходимо. Увы, есть родители, которые всего боятся и готовы держать ребенка в четырех стенах, лишь бы не отдать его в кружок или секцию, которые ведет неверующий преподаватель. Слава Богу, таких людей в Церкви сравнительно немного.

А еще бывает, что верующие люди недооценивают значимость обще­образовательных предметов. Думают: ну зачем эта физика, эта алгебра, этот английский… лишь бы вырос хорошим человеком, воцерковленным! Надо сказать, что здесь нет какого-то жесткого, однозначного ответа. Могут быть разные случаи — например, у ребенка серьезное отставание в развитии (особенно это касается приемных детей), и не надо его мучить синусами, все равно ничего из этого не выйдет… но и с таким ребенком нужно много заниматься, чтобы вытянуть его если не на обще­школьный, то хотя бы на максимально для него возможный уровень. Тут, конечно, родителям нужна помощь педагогов, и в нашем приходе мы уже начинаем думать о системном решении этой задачи. Но если речь о здоровом ребенке, а родители отвергают важность общеобразовательных предметов из каких-то «идейных» соображений — вот это уже совсем неправильно.

Вообще же, если родители понимают, что и физика важна, и английский, но самое важное — это чтобы Христос был посреди нас, то Господь помогает им преодолевать все трудности. А трудности неизбежны, не бывает больших дел без больших трудностей. Если родители и сами живут в христианском подвиге — пусть в малом, и приучают к этому детей, то эти дети обязательно станут образованными!

— Отец Владимир, давайте тогда уж уточним, что мы понимаем под словом «образование».

— Есть шуточное определение: образование — это то, что остается у вас после того, как вы забудете всё, чему вас учили. В этой шутке есть доля правды: ведь когда ребенка учат, ему не только вкладывают в голову те или иные знания, но и формируют его личность, формируют его базовые ценности, развивают его природные способности.

Если смотреть на это с православных позиций, то все довольно понятно: в каждом человеке есть образ Божий, то есть свобода воли, разум, способность различать добро и зло, различные творческие дары. Но все это в человеке, особенно в ребенке, есть потенциально, а вот как оно будет актуализировано — большой вопрос. Наша задача, то есть задача православных родителей, православных педагогов — раскрыть в ребенке этот Образ, так повлиять на развитие его личности, его ума, его нравственных качеств, чтобы ребенок максимально, насколько это возможно в его случае, был способен принять в свою душу Христа, способен был жить по Евангелию. И все те знания, умения, культурный багаж, которые мы ему даем, нужны именно для этой цели. Но легко сказать… У такого понимания «образования» есть и обратная сторона: а как именно этого добиться? Опыт показывает, что только тот, в ком самом раскрыт образ Божий, сможет раскрыть его и в других. Отсюда — огромная ответственность учителя, педагога.

— Вы имеете в виду, что только глубоко воцерковленный человек может заниматься образованием детей — если понимать образование в христианском смысле, как актуализацию образа Божия в человеке?

— Вовсе необязательно. Тут прежде всего важны нравственные качества педагога. Когда я принимаю на работу учителя, я не спрашиваю его, часто ли он ходит в храм, держит ли посты, выполняет ли молитвенные правила — хотя мне это, конечно, вовсе не безразлично. Но я в первую очередь стараюсь понять, какой он человек, живет ли он по совести, любит ли он детей, насколько в нем самом раскрыт образ Божий. Кстати, у нас бывало так, что принимали на работу в гимназию нецерковного человека, а он уже в процессе преподавания воцерковлялся.

Заметьте, насколько это отличается от того светского взгляда на образование, который последние годы нам активно навязывается. Я имею в виду идею, что образование — это услуга, учитель — обслуживающий персонал, его задача — вложить в голову ребенка некий четко определенный набор знаний. Тут нужно прямо и жестко сказать, что христианам такой подход принципиально чужд. Мы не считаем образование ни товаром, ни услугой, мы видим в нем не только социальное измерение. Для нас образование — это целостный процесс и обучения, и воспитания, и духовного роста.

— Есть ли у православных людей, желающих дать детям хорошее образование, какие-то дополнительные ресурсы и возможности по сравнению с людьми сугубо светскими? При прочих равных, разумеется — то есть при одинаковом социальном статусе, уровне доходов и так далее…

— Прежде всего, у православного человека есть универсальный и мощнейший ресурс — Божия помощь, получаемая по нашим молитвам. Понимаю, что атеисту или агностику мои слова могут показаться неубедительными, но любой всерьез верующий христианин на личном опыте знает: это так.

Если же говорить о более «земных» вещах, то за последние двадцать лет у нас в стране сформировалась уже система православного среднего образования, то есть православных школ и гимназий. Пускай не всегда, но довольно часто у верующих людей есть возможность отдать ребенка в такую гимназию. Их много, они разные. Разумеется, не все православные гимназии идеальны — бывают и такие, что проигрывают нормальным светским школам. Но если рассматривать ситуацию в целом, то в православных школах действительно лучше поставлено нравственное воспитание, в них гораздо меньше тех проблем, которые имеют место в обычных школах.

Повторю уже сказанное: православные родители вовсе не обязаны всегда и во всех случаях отдавать ребенка в православную гимназию. Тут нужно подходить с рассуждением, рассматривать конкретные обстоятельства, взвешивать все «за» и «против». Нередко обычная муниципальная школа, в которой работают добросовестные учителя, оказывается ничем не хуже, чем средней руки православная.

— А если все-таки верующие родители не могут отдать ребенка ни в хорошую православную гимназию, ни в хорошую светскую школу — по разным причинам, например, финансовым или просто из-за отсутствия таких школ в радиусе доступности? Что тогда им делать?

— Вот тут время поговорить о втором, не менее мощном ресурсе: о церковном приходе. Мы же все знаем, что семья формирует личность ребенка гораздо сильнее, чем любые детские учреждения. А что такое хороший церковный приход, как не духовная семья? Поэтому в таких приходах многие воспитательные и образовательные задачи принято решать сообща.

Практически в каждом приходе, например, есть воскресная школа. А воскресная школа — это ведь не только обучение детей Закону Божиему. Это еще и нравственное, и общекультурное развитие. В воскресной школе могут возникать различные кружки, студии, секции. Например, в нашем приходе есть хор, военно-патриотический клуб, театральная студия «Слово», ансамбль «Знаменские барабанщики», хорео­графическая группа. В Успенском храме Красногорска нет православной гимназии как таковой, но есть музыкальная школа, которая по своему формальному статусу — воскресная. А сотни детей получают там хорошее музыкальное образование. Замечу, все это совершенно бесплатно.

— Это все-таки скорее общее развитие, а не школьное образование. Вам могут возразить: а чем церковный приход может помочь по русскому языку, по химии, по алгебре?

— А это все зависит от конкретного прихода. Если там есть люди, которые являются хорошими специалистами в тех или иных областях знания и которые готовы тратить свое время, свои силы на работу с чужими детьми — тогда и проблемы с алгеброй можно решить. В нашем приходе такие люди есть. Они дополнительно занимаются с ребятами, у которых есть какие-то проблемы со школьными предметами, причем не только с учениками из нашей гимназии, а вообще со всеми детьми, кого к ним приводят. Кто-то занимается английским, кто-то математикой… Еще у нас есть прихожанка, которая помогает детям делать уроки. Среди наших прихожан есть люди, усыновившие детей (иногда детей-инвалидов), у которых большие пробелы в образовании, и вот она с такими детьми занимается.

И вот что важно: нельзя говорить об обучении конкретным школьным предметам в отрыве от всей семейной ситуации, от всего процесса воспитания. Например, если в многодетной семье мама лежит в больнице с младшим, то кто в это время займется старшими? Папа ведь, скорее всего, работает с утра до ночи… Кто накормит, кто отведет в спортивную секцию или заберет из школы, кто проверит уроки? Если этим могут заниматься прихожане, то здесь уже не только социальная работа, здесь иногда косвенное, а иногда и прямое влияние на образование детей. Но даже если сами эти прихожане-помощники не могут помочь с задачами по алгебре или с упражнениями по английскому — уже сам факт, что дети не предоставлены самим себе, улучшает их успеваемость.

Проще говоря, церковный приход, конечно, существует не для того, чтобы подтягивать детей по алгебре, но благодаря правильно устроенной приходской жизни, благодаря взаимовыручке решаются общие воспитательные вопросы, что, в свою очередь, благотворно сказывается в том числе и на успехах в алгебре…

— А чем в деле образования православным людям могут помочь крестные?

— Непростой вопрос, прямо скажу. Его бы стоило сформулировать так: чем могли бы помочь крестные? А могли бы они помочь вот чем: помогать семьям своих крестников не только в духовных вопросах, но и в разных житейских трудностях, и, разумеется, общаться с детьми, заниматься их развитием, стать своим крестным детям друзьями. Такие крестные и почитают детям, и сходят с ними в музей, и подтянут по русскому, и поговорят на самые разные темы — и про Бога, и про то, как пекут хлеб, и про то, почему светят звезды… Мы знаем, насколько нужен детям, особенно старшим, такой вот взрослый человек, которому они могли бы доверять и чьи слова подчас могут им помочь не в меньшей степени, чем родительские.

Увы, это скорее теория. На практике же таких крестных довольно мало. Во-первых, соглашаясь стать крестными, люди часто не понимают, какую взваливают на себя ответственность. Во-вторых, не всегда у них бывает взаимопонимание с родителями своих крестников, и тогда все инициативы крестного пресекаются. В-третьих, помимо желания помогать своим крестникам, нужно еще иметь к этому определенные способности, определенные душевные качества. Я уж не говорю о том, что зачастую крестные и крестники живут далеко друг от друга и по объективным причинам могут видеться очень редко.

Поэтому остается лишь надеяться, что значение крестных в деле воспитания православных детей будет возрастать. Но само собою, автоматически это не случится, тут нужна большая, многолетняя работа на уровне прихода. Прежде всего, наша работа, священников.

— Многие родители считают, что «спасение утопающих — дело рук самих утопающих», то есть сами стараются обучить школьным предметам детей — и своих, и детей своих друзей и знакомых. На этой почве возникают разные родительские объединения. Как Вы думаете, нужно ли православным родителям кооперироваться только с православными же, или тут возможно объединять усилия с любыми людьми?

— Я думаю, нам, православным, ни в коем случае нельзя отвергать то доброе и здравое, что делается нецерковными людьми, в том числе и в сфере образования. Если люди правильно ставят задачу — формировать ребенка как высоконравственную личность, дать ему хорошие знания — то нам с ними по пути, мы можем участвовать в их проектах, помогать им и принимать от них помощь.

Могу сказать, с кем нам точно не по пути — это с теми, кто привносит в образование оккультные или антихристианские идеи. Например, это так называемая «вальдорфская педагогика», это какие-то околопедагогические секты. Но, как мне кажется, это довольно редкие случаи, я сам с подобным не сталкивался.

Вообще же, участие в таких родительских объединениях будет для нас еще и миссионерской работой. И не потому даже, что мы «воспользуемся ситуацией» и начнем агитировать за Православие, а потому, что люди, увидев в нас свет веры, могут о многом задуматься, могут в итоге прийти в храм. Лишь бы этот свет веры был в нас самих! И конечно, если мы чем-то помогаем таким людям, то делать это должны бескорыстно.

— А чем конкретно мы, то есть Церковь, можем помочь таким родительским объединениям?

— Например, можем предоставить помещения для работы каких-нибудь кружков, для занятий с детьми школьными предметами, для чтения лекций. Допустим, есть какой-то человек, готовый заниматься с чужими детьми физикой или русским языком. А где? Вот тут мы можем помочь. Если к нам приходят хорошие, нравственные люди, готовые работать с детьми — это замечательно. Разумеется, при этом мы должны быть в постоянном контакте с этими людьми, должны контролировать, как у них идет дело, действительно ли они сеют разумное-доброе-вечное.

Кроме того, среди наших прихожан могут быть люди, способные оказать методическую помощь. Например, это пожилой опытный учитель русского языка и литературы. У него может не быть возможности самостоятельно заниматься в храме с детьми, но он может пообщаться с их родителями, дать им практические советы, порекомендовать правильную литературу.

Но главное, что можно сделать на базе прихода — это создать единое педагогическое пространство. То есть среду, в которой детям интересно, в которой они раскрывают свои таланты, в которой они учатся не только конкретным вещам, но и правильному человеческому общению и друг с другом, и со взрослыми. Кружки, секции, клубы, воскресная школа, хор… И при этом, конечно, такая среда должна быть открыта для всех, а не только для детей из воцерковленных семей. У нас так и происходит — дети из прихода приводят своих друзей по школе, соседей.

Кстати, подобное единое педагогическое пространство притягивает не только детей, но и взрослых, желающих и способных работать с детьми. Есть же люди, которые потенциально это могут, но им просто не хватает точки приложения сил — а мы им такую возможность предоставляем.

Одним словом, церковный приход, если он действительно живет подлинной христианской жизнью, не просто может, но и должен привлекать не только из своей среды, но и извне все здоровые, позитивные силы. Поле для взаимодействия с нецерковными людьми — огромное. И, разумеется, это единое педагогическое пространство тем самым становится и пространством православной миссии.

Беседовал КАПЛАН Виталий

Источник: Фома.ру