Авва Исаия побуждает нас к тому, чтобы мы не исправляли другого человека, потому что, наблюдая за ближним, мы по большей части находим в нем недостатки.

Человек может оказаться грешным, ленивым, неверующим, развращенным, может не захотеть ничего услышать — и тогда нас охватывает Божественная ревность, мы хотим ему помочь.

Мы вспоминаем все евангельские изречения о спасении братьев и забываем сказанное о нашем собственном спасении.

С того момента, как мы попытались исправить ближнего, мы потеряли свой мир, в особенности если мы захотели исправить поющего или читающего на богослужении, то есть того, кто имеет отношение к уставу и церковному пению.

Всегда были разные мнения касательно устава и пения: одни люди свободолюбивы, другие консервативны, поэтому оставь их в покое, пусть делают как хотят, даже если они все испортят, тебя не должно это интересовать.

Если они спросят о твоем мнении, не высказывая своего, тогда выскажи его. Но если они выскажут свою точку зрения, твоя миссия окончена.

Я вижу, как ты ругаешься, подхожу и обличаю тебя с той мыслью, что в этот момент я становлюсь как бы присутствующим возле тебя Христом, что ты, вероятно, послушаешься меня и я стану твоим спасением. Но, скорее всего, поскольку ты разгневан и бранишься, ты отругаешь и меня, и я стану виновником того, что ты согрешишь дважды.

Тогда я, наверное, скажу: После первого и второго вразумления, отвращайся (Тит. 3, 10), но в действительности меня, а не тебя покидает Бог, потому что это я не имел благоразумия и подтолкнул тебя к греху, именно я виновен пред Богом. Итак, мы должны предвидеть результаты своих действий и слов.

Если мы желаем учить ближнего, давать ему советы, исправлять его, то это всегда ведет к столкновению с ним и развивает во мне безумный эгоизм. Кроме того, желание учить — это присвоение себе свойства Божия, потому что у нас нет права на учительство: ближний не принадлежит нам, чтобы мы могли его учить.

В то время как заповедь говорит о том, чтобы мы исполняли закон Божий сами, мы требуем, чтобы его исполнял ближний, и, таким образом, вносим в строй жизни путаницу. Но могу ли я сам быть уверенным в том, что я принят Богом, и потому, следя за жизнью ближнего, диктовать ему, как он должен поступать? Ведь я нахожусь под покаянием из-за своих грехов. Если я и могу что-то совершить в этой жизни пред Богом и моими братьями, то это не что иное, как принести покаяние.

Если мы позволим себе хотя бы одно грубое слово, то сами вынудим Бога быть нашим противником. Это слово обнаружит нашу жестокость, нечувствие и полное отсутствие Бога в нашем сердце.

Что-то случилось? Мы должны встать на сторону грешника, помолиться за него Богу, оказать ему любовь и честь, чтобы он почувствовал свое человеческое достоинство. Наконец, наш долг — найти подходящего человека, который был бы способен исправить жизнь этого грешника.

Не презирай своего брата, не говори: «Вот, он все время осуждает, все время грешит».

Ты сам не осуждай, не иди с ним, если он хочет увлечь тебя в пересуды. Уважай его, но пусть твоя жизнь никак не зависит от его жизни. Не позволь себе даже взглянуть на него свысока, иначе впадешь в руки врагов своих.

Человеку, который не уважает грешника и осуждает его, Бог попустит испытать великие бедствия и впасть в страшные грехи, для того чтобы он понял на опыте, что такое смирение и святость.

Лучше вместе с ближним погрязнуть в трясине греха, чем его судить, критиковать и обвинять.

Интернет-журнал Православие.фм.