День четвертый

Вот и наступил день отъезда и последняя экскурсия на Заяцкий Остров. Мир уже потихоньку начинает затягивать меня обратно. Вещи уложены, домой звонки все сделаны. Сегодня День Празднования Всех Соловецких святых, а я уезжаю… Не увижу я Патриарха… не побуду на Праздничной Службе. Успокаиваю себя, что наверное я столько получила эмоций, что больше вместить просто не смогу. Господь приоткрыл мне щелочку в другую реальность, и я очень благодарна.

Отправляемся на причал, на катере большой группой плывем на Зайчики. Над головами кружат чайки, их очень много, кто-то достает хлеб, и начинается настоящее цирковое представление. Чайки с криками выхватывают хлеб прямо из рук, кричат, дерутся.


До Заяцких островов совсем недолго по морю. Причаливаем, сразу бросается в глаза каменистый берег и маленькая часовенка на берегу.


Нас встречает очень колоритный, как сначала я подумала монах, Юрий. Грузный, с широким лицом, обрамленным густой рыжеватой бородой, яркими живыми глазами, в руке его посох. Он приветствует нас и забирает половину группы, остальная половина идет к другому экскурсоводу Елене. Мы расходимся в разные стороны.

Заяцкие острова, как оказалось, названы так не потому, что очертаниями напоминают зайца. А потому, что тут жили морские зайцы – это вид беломорских тюленей. Еще одна версия, что монахи ездили на острова за яйцами. Интересная тут природа, она отличается от Большого Соловецкого острова. На Зайцах настоящая тундра – вся растительность низкорослая, много камней, среди них пробирается шикша, олений мох-ягель, дерен, кое-где видны невысокие березки, редкие кусты. Но ковер этот яркий. Душистый.

Конечно, на Заяцкие острова обязательно стоит приехать, хотя бы ради древних лабиринтов – это спиралевидные нагромождения камней, кое-где в центре есть кучи из валунов. Ученые до сих пор спорят об их функции. Строительство лабиринтов на Заяцких островах относят к 1-2 тысячелетию до нашей эры, к эпохе неолита. Часть исследователей говорит об их ритуальном предназначении: здесь возможно шаманы проводили обряды. У многих религий лабиринт – это проводник в мир смерти душ умерших. Некоторые считают это культово-погребальным комплексом, типа наших славянских курганов.


В любом случае, Соловки – издревле сакральное место, место где соприкасаются реальный и потусторонний миры. Было так у древних людей и сейчас так. Когда на остров пришли монахи, они не стали разрушать лабиринты, хотя наверняка, догадывались об из языческой природе, но выложили на Сигнальной горе крест из камней, тем самым посвятив это место Богу.

Экскурсовод достает из папки удивительную репродукцию иконы. Такой я никогда не видела, называется она «Лабиринт Духовный». В центре иконы – лабиринт, из которого два выхода ведут наверх, в Царствие Небесное, а одиннадцать – в геену огненную. Внутри лабиринта круг, где представлены начало и конец земной жизни человека в виде лестницы, по которой идут мужчина и женщина. На первой ступеньке они еще дети, а на последней уже глубокие старцы. Судя по надписям им от 1 до 90 лет. Слева у подножия лестницы в колыбели лежит младенец, но смерть не дремлет, она уже стоит рядом, а справа на смертном одре Ангел принимает душу покойного, рядом же стоит бес со списком грехов. Под лабиринтом изображена преисподняя, перечислены грехи – блуд, уныние, сребролюбие, пианство, тщеславие, гордость, убийство, гнев, немилосердие, зависть, оклеветание, объедание. Населен ад демонами, которые поражают род человеческий с помощью страстей, между бесами нарисованы и Ангелы, которые вытягивают раскаявшиеся души из греховной бездны. В правом углу преисподней – огненная пасть сатаны, куда низвергаются души грешников. Над лабиринтом – Царствие Небесное Новый Град Иерусалим. К нему движутся Души праведников в сопровождении Ангелов. В небе – Дух Святой в виде Голубя, пресвятая Богородица и Иоанн предтеча, обращенные к Господу Вседержителю с молитвами о спасении Рода человеческого.

Обойдя остров, мы возвращаемся к Церкви Андрея Первозванного, вторая группа уже там.

«Монах» Юрий рассказывает, что построена церковь Петром Первым, когда он во второй раз побывал на Соловках в 1702 году. Заходим в храм помолиться Святому Андрею. Как же поет Юрий! Это настоящий праздник, голос его, кажется, разносится над всем островом и улетает под купол церкви, наполняя ее почти Пасхальной Торжественностью. Как потом, я узнала, Юрий известный профессор одного из Московских ВУЗов, он приезжает на Зайчики каждый год, живет здесь отшельником, водит экскурсии, молится. Храни Господи таких людей!


Обратный путь на большой Соловецкий был еще короче. Прощаюсь с моими соседками, иду на причал. Нас мало, тех , кто уезжает сегодня. Наоборот все едут на праздник. Уже приехал Патриарх, много известных людей. Накануне видели как Валуев гонял в футбол с местными школьниками. Меня провожают. Погода сегодня отличная, но Белое море хитрое. Сижу в рубке. Мне грустно, но грусть эта светлая. Я уже хочу сюда вернуться. Как много я еще не посмотрела! Хочется покататься по Соловецким каналам на лодочке, вода там так чиста, что ее можно пить. Отправиться на Мыс Белужий и увидеть близко настоящих белух; сидя на мягком ковре из мха, есть горстями чернику. Отправиться на рыбалку. Но самое главное, как хочется еще помолиться здесь, ведь на Соловках это так просто и естественно, как дышать. Хочется еще поговорить с людьми севера, поучиться у них простой мудрости познания Счастья. Здесь даже продавец в местном магазинчике, к каждому обращается ласково: «Зайчишка, что тебе?». Передо мной сидит крепкий поджарый дедушка и две средних лет женщины. «Эх, не увидела я Патриарха!» – сетую я. «Сейчас дочка, мы тебе покажем» – кидается доставать телефон из сумки одна из моих соседок. И я смотрю встречу Патриарха на Соловках через экран ее мобильника. Это очень простое, но такое душевное действо. «Его дед здесь сидел! Кирилл каждый год приезжает на Праздник!» – комментирует моя попутчица. «И я видал Патриарха!» – вступает в разговор дедушка. Как оказалось, его зовут Иван. «Очень он мне понравился. Такой простой. Благословил нас всех, кто стоял». Попутчицы оказались из Астрахани, говорили обо всем – о природе, о еде, о быте. Однако постепенно я поняла , что меня накрывает морская болезнь. Шатаясь, спустилась в трюм, легла на лавку и отключилась. Проспала я до самого причала.

– Дочь, тебе на Подворье? – спросил Иван, когда я серо-зеленая выползла на берег. – Мне туда же давай я тебе сумку помогну донесть?

Я с радостью согласилась. До поезда еще 4 часа. Мы приходим на Подворье, рядом есть небольшой храм, и там скоро начнется вечерняя.

– Давайте я Вас чаем угощу? – предлагаю я. Достаю чай, Соловецкий мармелад, лапшу Ролтон, хлеб.

– А ведь я, дочь, мечту свое исполнил – говорит Иван. Я притихаю.

«Давно я хотел на Соловки попасть, с тех еще пор, как прочитал «Погружение во тьму» Ширяева. Да вот, все не получалось. Дочка моя одна с дитем осталась, учиться поехала, а мы с женой внучку Маруську воспитывали. В 90-е тяжко было. Уволили всех, мы хозяйство завели, коров. Себе еда, остатки же продавали. Маруська-то уж выросла, сама к матери уехала учиться, мы все хозяйство тянули. Уж и тяжело, а жалко коровеночек-то. А в этот год приходит ко мне один мужичок, другой – продай мол коровку. Я им де откуда взяли, что продаю. Мне объявление в газете показывают. Оказалось, его дочка моя дала. Сказала: «Бать, хватит уже работать. Теперь поживи для себя». Оставил себе одного телёночка. Делать стало нечего, маюсь. Тут и вспомнил про мечту-то. Взял билет на поезд и поехал. Живу я под Краснодаром в деревне. Приехал в Кемь – никого не знаю, ничего. Сижу на лавочке, ребята подходят. Спрашиваю их, в монастырь как попасть. Они оказались трудники. Взяли меня на поруки, привезли в гостиницу, работал я с ними все четыре дня. Я то дочь, неверующий, но к мощам-то подошел. Какие тут люди-то душевные! Поили меня, кормили. Все тут хорошо. И Патриарха я видел. Вона как. Даст Бог еще приеду на будущий год». Допили мы чай, и я отправилась на вечернюю, дед Иван отказался идти со мной. Захожу в маленький деревянный храм, свечи потрескивают в простеньких подсвечниках, бабушки по лавочкам сидят. Я притулилась в уголочке.

– Дочь, а ты откудова? – маленькая сухонькая бабулька тронула меня за плечо.

– Я, из Чехова из Подмосковья.

– Ой, дочь, а у нас-то Праздник какой. Батюшка такой хороший служить будет. Ты поприсядь пока.

У меня даже слезы навернулись, ну прям как дома, будто моя покойная бабушка со мной беседует. Началась служба. И, знаете, не пожалела я, что сегодня праздник встречаю здесь. Было так тепло и радостно молится с этими бабушками, со скромно одетым батюшкой в изношенной рясе. Когда служба кончилась, одна из бабушек обняла меня и пожелала хорошей дороги.

На улице была ночь. Я прошлась по улочке Кеми. Было тихо и безлюдно. Мысленно попрощалась с Соловками, сердце было наполнено благодарностью и покоем. Подошло к концу моя поездка. Я сажусь в такси с дедушкой, доезжаем до вокзала и прощаемся.


Это было сказочное путешествие. Оно было наполнено прикосновением к большому, вечному и живому, были и маленькие чудеса, и восхищение природой, и боль от осознания перенесённых в этих местах нечеловеческих страданий. Я увозила с собой что-то великое, и так хотелось довезти и не расплескать, поделиться с семьей, с друзьями, со всем миром.

Приезжайте на Соловки, откройте их для себя, распахните здесь свое сердце и душу, напитайтесь из живоносного источника. Полюбите здесь жизнь заново и по-другому, возблагодарите за то, что имеете, ведь тут вам покажут обратную сторону человеческой сущности на кровавых крестах.

Вдохните в себя Соловки и ваше сердце оттает!